Принцип «трахни меня» на войне и в жизни («Золушка») Скачать сценарий
Видеоролик «Принцип «трахни меня» на войне и в жизни («Золушка»)»
КОЛОННА ИЗ «СУДЬБЫ ЧЕЛОВЕКА» Вот идёт очередная колонна сдавшихся в плен, у конвоиров автотранспорта нет, то есть, если кто идти откажется, то конвоиры будут того пристрелить вынуждены. ЗАБИНТОВАННЫЙ СМЕХ ОЧЕРЕДЬ
Кстати, по поводу бинтов на забинтованном. Некоторые почему-то полагают, что если забинтованный, то, значит, раненый. Подобно тому, как полагают, что если ранен, то, значит, был в бою. Но наличие ранения не означает участия в бою. Всем известно, что в Великую Отечественную были целые толпы самострельщиков. О самострельщиках, да, известно, а вот о забинтованных известно значительно меньше. А между тем, всё просто. При вынужденном отходе действительно бойцы раненых часто оставляли, брали с собой из них только самого смелого, и выносили его, невзирая ни на какие трудности. Так что у желающих сдаться в плен был простой способ это сделать: им достаточно было забинтоваться, имитируя тяжёлое ранение, скажем, в голову, как это сделал этот забинтованный, и поскольку он к смелым не относился, то наши, отходя, его оставили. Отсюда понятно, почему ранение, казалось бы, тяжёлое, а идти в колонне забинтованный может наравне со здоровыми. СМЕХ БЕЗ ВЫСТРЕЛОВ
Но чего добивался своим дебильным смехом этот забинтованный? СМЕХ ОЧЕРЕДЬ Он, что, хотел умереть, хотел, чтобы его пристрелили? СМЕХ ОЧЕРЕДЬ Нет, он хотел не умереть, он хотел совсем другого, а чего именно мы постараемся понять на этом и на других примерах смертей пленных – аналогичных.
Из фильма «Судьба человека». ВЕРУЮЩЕГО КОНЧАЮТ. СТАЛКИВАЮТ С ОБРЫВА. Но что этот – забинтованный? Основную проблему пленных мы уже обсуждали в других роликах, сейчас мы можем только кратко повториться: пленные, они же электорат, более всего на свете страшатся что-либо понять, в особенности, понять о себе, о своей реальной нравственной физиономии. Готовы, чтобы не видеть, хоть под какую паранджу спрятаться. ГДЕ МОЯ ПАРАНДЖА? 3 СЕРИЯ «РОДИНА ЖДЁТ» Хоть под паранджу спрятаться, хоть не разбинтовываться. СМЕХ Вот этот забинтованный шёл и шёл, пока ничего о себе не понимал, вернее, шёл и фантазировал о величественном значении своей сдачи в плен, шёл-шёл, но вдруг понял нечто о себе важное, нелицеприятное, понял, что он ничтожество, дерьмо, пленный, что он – предатель, ничтожество. Вот, чтобы эту догадку, этот мостик в реальность, изничтожить, он и начинает поступать по-бабьи – пытается сделать себе ощущение, что он крутой, великий, эдакий царь, султан или гетман. БОГ НЕ ДАЛ МНЕ СИЛ Известно, чтобы получить ощущение крутизны, холую достаточно окружающих посчитать уродами. Ещё бы: если все кругом уроды, по уши в собственном дерьме, то только один ты остаёшься в ослепительно белом смокинге. Круто!
Эффект ощущения себя крутым можно усилить за счёт феномена резонанса. Суть эффекта в следующем: если ты считаешь уродами всех и, сверх того, все вокруг считают уродом тебя, то у всехучастников этого междусобойчика ощущение собственного превосходства усиливается во много раз. Крутизна в квадрате. Результат резонанса. Для эмоционалов удовольствие. Вот предатели всю жизнь и тратят на поиск приёмов провокаций на резонанс – в этом смысл их действий – казалось бы, странных. СМЕХ Кретинический смех – лишь один из приёмов провокаций. СМЕХ
Итак, этот забинтованный перед тем как прибегнуть к примочке деланного смеха, сообразил, что он не исключительный, а об этом он мог догадаться по тому, что конвоиры его, пока он шёл как все, нисколько не выделили из числа других пленных – вот он и захихикал. Но не потому, что сам себе стал смешон, а потому, что ему потребовалось обезболивающее – ощущение крутизны. Для того, чтобы получить психоэнергетическое обезболивающее, ему достаточно совершить поступок, после которого его подельники из колонны пленных посчитают идиотом. Это самое забинтованный и делает – заставляет подельников посчитать себя придурком или сошедшим с ума. СМЕХ. ОЧЕРЕДЬ НА ЧЁРНОМ ФОНЕ.
Эта технология почувствовать себя круто через провокацию идиотическим поступком, для забинтованного была безопасна дома, мама за подобное даже хвалила, потому что она слизывала ощущение крутости, ей становилось в её представлении хорошо – вот сына и поощряла вести себя как кретин, чтобы ей самой было хорошо почаще. Но реальный плен это не угождение мамашке или иной бабе на кухне. В резонанс могут войти и конвоиры, а они могут счесть, что таким уродам как тот или иной пленный не место под небом – пулю в таких условиях получить легко. Забинтованный и получил. НА ЧЕРНОМ ФОНЕ ОЧЕРЕДЬ.
Теперь рассмотрим смерть следующего, этого, верующего, – аналога забинтованного. ЦЕРКОВЬ ВЕСЬ ЭПИЗОД Пленный отличается от бойца, действительного защитника Родины, тем, что он, пленный, – беспросветный индивидуалист. Такой до конца предаёт основу, ведущую к победам, предаёт фундамент – принцип «сам погибай, но товарища выручай». Слово «индивидуалист» – это синоним, понятно, щадящий синоним, слова «подкаблучник». Независимые индивидуумы невозможны в принципе, ты или под каблуком, а потому подкаблучник, или – товарищ.
Итак, любой пленный – это индивидуалист, и это ещё мягко сказано, он считает себя особенным, исключительным, а то, что другие такие же единоличники его в упор не замечают, так это, как он полагает, не потому, что он сам пустое место, соответственно, и замечать нечего, а потому, что люди вокруг деграданты, уроды все поголовно – в отличие от него, чудесного и особенного.
Каждый единоличник считает себя особенным на основании какой-либо фантазии. Этот забинтованный, скорее всего, ожидал по отношению к себе поклонения, как к великому воину, во всяком случае, со стороны русскоязычных, раз он такой забинтованный. Но он забыл Чапаевское изречение. РАНЕН НУ И ДУРАК. Забыл, что многие смотрели «Чапаева» и пересматривали – и потому совсем на фу-фу их не взять. В довоенном СССР этого будущего пленного, а, следовательно, тупого, а потому не способного стать ни стахановцем, ни орденоносцем, не ценили, но, как ему мерещилось, оценить должны были – немцы.
Он ничего не знал о немцах, просто считал, что его должны оценить – кто-нибудь. Почему бы и не немцы? И даже в первую очередь немцы, ведь они же враги тех, кто его, распрекрасного, не оценил. То есть они – лучшие его друзья. Так вперёд, навстречу заре! Если в случае забинтованного понятно не всё, то в случае с верующим из того же фильма «Судьба человека» – ясно всё. Отчётливо понятно, на основании чего этот верующий считал, что его, наконец-то, оценят. На основании того, что он – верующий, ведь именно же этим он тыкал всем в нос. Крест вывалил наружу – фантазировал, наверное, что немцы крест заметят и несущего свой крест оценят ещё в колонне. Но конвоиры несуна не оценили, этот типаж они видели-перевидели, вот и появилось у верующего, пока его гнали в колонне, время сообразить, что и долгожданные немцы тоже нисколько не считают его исключительным. И, чтобы сбежать от той страшной мысли, что это только потому, что он – пустое место, верующему, чтобы вновь почувствовать своё величие с великолепием и понадобилось привычное от мысли убежище – ощущение крутости, улёт. Вот верующему и пришлось предпринять действия, чтобы остальные пленные посчитали его придурком. НАД НИМ СМЕЮТСЯ
Вообще говоря, это принципиальной важности вопрос: действительно ли верующему хотелось навалить, или он только кривлялся под страждущего обосраться? Кривлялся, чтобы над ним стали потешаться и он, как следствие, почувствовал себя исключительным? В самом деле, никому из колонны в 200 пленных срать не хотелось, и только верующего вдруг припёрло?
Скорее всего, не припёрло, скорее всего, он только кривлялся. Верующему разыгрывать, что срать ему хочется нестерпимо, необходимо было для того, чтобы, во-первых, все посчитали его мудаком, а во-вторых, чтобы самому посчитать мудаками всех – дескать, не верующие, значит, не осенены Истиной, следовательно, мудаки, вот и смеются над его духовными терзаниями. Верующий добился и того, и другого, и всех посчитал придурками, и его все посчитали придурком, вошёл в резонанс, улетел, как следствие, возомнил себя чем-нибудь вроде апостола, а то и покруче, чем-нибудь вроде мессии – и ринулся проповедовать себя немецким оккупантам. У тех по законам резонанса умножилось ощущение, что все кругом мудаки, и что лучше бы всех этих мудаков не было вовсе – и этого верующего кривляку пристрелили. ОЧЕРЕДЬ Иными словами, схема достижения верующим смерти в точности та же, что и у забинтованного. НА ПРОСВЕТ СРАТЬ И СМЕХ Оба умирать не хотели, а просто хотели почувствовать себя как в детстве у юбки матери – крутым кретином. Но на войне вообще, в частности, в плену, за это получают пулю.
Замечательно, что в «Судьбе человека» есть и третья смерть – в точности по той же схеме впадения в крутизну. Это случай скинутого. СКИДЫВАЮТ. Здесь в точности та же схема смерти, как и в предыдущих двух примерах. Скинутый отчётливо добивается, чтобы все его увидевшие посчитали его придурком. Обратите внимание, что в карьере работают все, только скинутый явно кривляется, и из кожи вон лезет, чтобы его кривляния стали объектом внимания. ДОЛБИТ МОЛОТОМ. Кривляния с целью почувствовать себя крутым – стандартная реакция типажа пленного на возможность прозрения, что путь возрастания прост, и как раз тот, от которого он всегда бегал. Цель всякого кривляния – изничтожить прозрение, не допустить движение мысли, для чего и требуется не допустить называние вещей своими именами. В «Судьбе человека» очень хорошо показано, после чего этот скинутый начал кривляться – с первого момента как он появляется в кадре, а появляется он после эпизода с Мюллером. МЮЛЛЕР
Очень хорошо показано, что пытаться забыться в ощущении крутизны скинутый начал после того как понял принцип, по которому Мюллер бил морды пленным – не каждому, не всем подряд, а на выбор. ПОКАЗАТЬ Кстати, и сила удара в морду разным доставалась разная. ПОКАЗАТЬ
У Мюллера, достаточно высокопоставленного офицера СС, а он как-никак руководит крупным воспитательным учреждением, не было никаких оснований ценить кого-либо из сдавшихся в плен, которые суть говно – в принципе. Вернее, так: Мюллер потому и стал высокопоставленным офицером элитных войск СС, а не остался рядовым, типа «подай, принеси, пошёл вон», что с детства бил морды говну из числа соплеменников, которые суть аналоги русских пленных, которым Мюллер бил морды сейчас. В самом деле: во что смотришься, в то и обращаешься: если возьмёшься уважать пленных, которые даже не патриоты, а суть единоличники, они же подкаблучники, потому и пленные – то вскоре начнёшь вести себя как трус и тупица, скоро тебя разжалуют и тебе будет бить морду любой фельдфебель.
Мюллеру бить морду каждому вытягивающемуся перед ним антисталинисту – кулаки не жалеть. Вот тех русских свиней, которые получше свиней в квадрате, Мюллер и пропускал, бил морду не каждому пленному. ЧЕРЕЗ ОДНОГО Вот это понимание, что всякий антисталинист – говно, а узнать об этом можно по тому, что он сдался в плен, и мог освоить сброшенный вниз кривляка – как следствие, должен был с минуты на минуту сообразить, что и он сам, будучи пленным, не сама исключительность, как то напевала ему маменька, а обычное ничтожество. Да, на самом деле, он – самая рядовая русская свинья, трус, дерьмо, маменькин сынок, типичный антисталинист.
От этого прозрения сброшенный вниз кривляка привычно пытался сбежать в ощущение крутизны, для чего и стал кривляться – ещё в бараке. Обратите внимание. Это вместо того, чтобы войти в товарищескую пятёрку, совершить успешный побег с целью присоединиться к партизанам, впоследствии стать благословением для своей семьи и всякого коллектива, в котором будет работать. Ну, не хочешь, как хочешь – лети с обрыва вниз. СКИНУЛ ЗАМЕДЛЕННО
Среди пленных и их аналогов в рядах Красной армии, у которых не было возможности сдаться и пополнить собой колонны пленных, а сдаться в плен им помешали страх перед минными полями, и страх перед выстрелом в спину часовых, активно приветствуется идиотическая легенда, что в плен попадают только лучшие из лучших – отважнейшие воины, умнейшие тактики, стойкие, как кремень, личности. Всё чётко: этот бред из репертуара пленных, нужный им для наведения ощущения крутизны, ведь каждый из них считает себя самим совершенством.
Пленный Андрей Соколов из «Судьбы человека» тоже исповедует эту бредовую легенду – во всяком случае, тогда, когда кому-нибудь втирает какой он суперская жертва жестокого мира. Отсюда и детали его рассказа Шолохову о первой своей колонне военнопленных. В фильме полноты перечня деталей этой колонны нет, а в тексте рассказа есть.
Детали описания колонны из 200 пленных такие: одна половина колонны – младшие командиры, вторая половина – коммунисты, ещё половина, очевидно, третья – раненые, и вообще в колонне якобы несколько комиссаров. Начнём с конца списка. Комиссар бывает только в батальоне или выше – это один на тысячу, но пусть батальон обескровленный, и потому в нём всего 250 штыков. То есть чисто статистически в колонне Соколова могло быть не более 0,8 комиссара – и это без учёта того, что комиссаров первыми выщёлкивали немецкие снайперы, в ситуации неизбежного пленения старались не попадать, а если почти попадали, то стрелялись. Так что нескольких комиссаров в колонне быть никак не могло. Половины раненых тоже никак быть не могло, потому что на множестве сохранившихся фотографий колонн военнопленных нет раненых или вообще, или их считанные единицы. Так что и здесь Соколов врёт. Возможно, и могла быть половина забинтованных, но от бинтов они быстро освобождались.
Не могло также быть, чтобы была половина младших командиров. В армии такого количества командиров не бывает. Половины коммунистов быть не могло тем более. Коммунистов был малый процент от населения и армии. Сталинские коммунисты это не многочисленные коммуняги антисталинского периода, полностью недееспособные, ну, может, украсть что-нибудь, или, как говорится, скоммуниздить. Сталинские коммунисты шли на фронт добровольцами. Откройте мемуары хотя бы Рокоссовского, и прочтите, что он пишет, сравнивая, как сражались коммунисты с тем как сражались просто ополченцы. Коммунисты, хотя и не кадровые военные, сражались лучше кадровых, стойко – и побеждали. А кадровые и мобилизованные бежали с поля боя при первых же выстрелах немцев. Об этом драпе у Рокоссовского в «Солдатском долге» есть.
Итак, врун Соколов соврал о колонне 4 раза – о младших командирах, о коммунистах, о комиссарах и о раненых. Но есть и пятое враньё. Вот что Соколов врёт о числе конвоиров. КРАСНЫЕ КРУЖОЧКИ ВОКРУГ КОНВОИРОВ Дескать, конвоиров прорва. Это пятое враньё Соколова разоблачить легко, потому что по архивным снимкам ясно видно: один немецкий конвоир приходился на сотню, а то и несколько сотен советских военнопленных – этого было вполне достаточно, чтобы пленные, как бараны, послушно шли на место их использования. То есть, если верить не вранью Соколова, а огромному число фотодокументов о перегоне сдавшихся антисталинистов, то на колонну Соколова из 200 пленных достаточно было одного конвоира. Ну, пусть, чтобы ему было не скучно, троих. Соколов же врёт о целой ораве конвоиров. Мало того, что орава, да ещё и подкрепление прибывало – грузовиками. ЭПИЗОД Ну и на каких дебилов рассчитано это враньё Соколова?
Дебилизм не с неба падает. Это – результат напластований предательств от малых до крупных. То есть, чтобы поверить в описание колонны пленных Соколовым, надо быть предателям образца коммуняги после 1956 года. Ведь до смерти Сталина открыто и свободно писалось и говорилось, что в 41-м всё разбегалось, побросав оружие, или сдавалось в плен. Так же, как Сталин, 41-й год видят и зарубежные наблюдатели. МЫ ДО СИХ ПОР НЕ УБИЛИ НИ ОДНОГО РУССКОГО ИЗ НАШИ МАТЕРИ НАШИ ОТЦЫ
И только антисталинисты, а это то же самое что пленные, видят 41-й год глазами пленного Соколова. После предательства Сталина, а в его лице принципов товарищества, с мозгами электората случилось такое, что они уже спокойно, без тошноты могли смотреть на такую ложь. ИЗ СОВ СЕКРЕТНО Но на эту ложь о Войне, имеется ввиду фильм «Судьба человека», смотрели не какие-то забитые до невменяемости аборигены, а вполне сформировавшиеся наглецы. ПЛЕННЫЙ. Пленный – это не забитый, невменяемо тихий, а типичный подкаблучник, нахрапистый и наглец. Таким в первую очередь и бил морду Мюллер. БЬЁТ
Так что с унылым выражением лиц пленных Соколов наврал, как наврал с выражением лиц борцов за правое дело. В колонне были совсем другие рожи. ИМЕЮ ЖЕ Я ПРАВО! А унылые – шестое враньё Соколова.
Но пятое враньё Соколова о том, какие они, пленные, настолько герои, что требовалось разве что не по конвоиру на каждого пленного, и шестое враньё, какие они все в потрохами пламенные патриоты, то есть бессребренники, не самые омерзительные. Есть и седьмое враньё антисталиниста. Вот оно, действительно, омерзительно. Где, спрашивается, в колонне пленных женщины-военнослужащие? Связистки, машинистки, банно-прачечный взвод, санинструктора? Женщин-военнослужащих в армии было гораздо больше, чем комиссаров и евреев – вместе взятых. Они-то все где?
Раз врущие о войне антисталинисты о женщинах-пленных говорить в упор отказываются, подчистили все источники, то придётся их судьбу реконструировать – для начала. По психологии средние женщины уж точно пленные так уж пленные. То есть при пленении будут вести себя как худшие из мужчин-пленных, даже ещё рельефней. ТРАХНИ МЕНЯ Оказавшись в пересыльном лагере, каждый пленный начинал торговать имеющимся товаром. В ролике «Петля Соколова» мы рассматривали, что Соколов во время ночёвки в храме решил стать доносчиком, стукачом, работать на немцев. Видимо, и прежде, скажем, учась в школе, Соколов был наушником. Вот Соколов и решил осчастливить Третий Рейх своим товаром. А верующий, соответственно, возомнил себя духовным просветителем Третьего Рейха, ведь единственный его товар – желание доказывать окружающим, что все они козлы, раз не веруют в точности как он. А у женщин, как известно, только один товар. ТРАХНИ МЕНЯ Вот им-то, единственным своим товаром, сдавшиеся в плен тётки в военной форме и должны были старательно осчастливливать Третий Рейх. МЕНЯ!
Строго говоря, немецкие женщины из гражданского населения вели себя почти так же – при продвижении наших войск вглубь Германии. Об этом в мемуарах есть. ВОЙНА ВСЁ СПИШЕТ Вот наш, скажем, штаб. Является пара ссыкушек, призывно выгибаясь, прут прямо в запретную зону. Часовые их гонят – но дебилками их всё-таки считать начинают. А это как раз то, ради чего девки и пришли – вот они и чувствуют себя крутыми. Не удивительно, что немок чуть ли не палками гнали, но они не отставали – хоть ползком, хоть как пытались проникнуть на территорию части. Наконец, им удаётся соблазнить какого-нибудь пьяного ездового. И тут начинается. К доброхоткам выстраивается очередь в десятки человек – и, хотя офицеры, как правило, не участвовали, работа штаба бывала полностью дезорганизована. Единственный способ вернуть штаб, в смысле обслуживающий персонал, денщиков, шоферов, поваров, к работе, это навязывающихся блядей пристрелить.
В сущности, нечто подобное происходит и без войны. Бывает, перескочит какая-нибудь тётка через ограждение из колючей проволоки в расположение части – и рядовой состав выстраивается в очередь в несколько десятков человек – и это не считая пополнения, которое всё пребывает и пребывает. Очевидцы из числа дежурных по части рассказывают, что из той очереди не выгнать было даже избивая палкой. Буквально. Было бы военное время, то, чтобы восстановить порядок, оставалось только одно – сучку пристрелить. Судя по устным рассказам очевидцев, нередко встречался такой вариант: через ограждение из колючей проволоки в часть перебираются мать с дочерью, и мать ставит условие, что трахнуть дочь солдаты смогут только после того, как трахнут её. Дескать, она, как мать, разврата не потерпит. Очередь, естественно, тоже выстраивается. Мне известен только один случай попытки воспроизвести эти, как их называют, групповые изнасилования в кинематографе – это «9 рота». Но там с малым числом участников и сильно приукрашено. Но тоже интересно: в собачьей свадьбе участвовало все 100% рядового состава. Таков образ жизни холуёв, они же, при возможности, пленные. И не важно, что они пока с оружием.
Итак, везде одно и то же, но с разной интенсивностью. Сталкиваясь с безудержным половым беспределом перебегавших в плен советских женщин-военнослужащих, у немецкого командования непременно должна была возникнуть мысль о способе сохранения боеспособности немецких частей. Отсюда понятно, почему по вермахту был отдан приказ расстреливать пленных советских женщин-военнослужащих всех поголовно – при первой же возможности. Приказ диктовался интересами вермахта. Чисто технически уничтожение женщин-военнослужащих осуществлялось тогда же, когда отстреливали евреев и комиссаров. То есть пока в колонне есть евреи и комиссары, есть и женщины, причём в большем, чем комиссары и евреи числе. Ну, а в рассказе Соколова женщины где?
Сдавшихся в плен женщин-военнослужащих нет в описаниях советской и бывшей советской стороны. Нет вообще. В описаниях немецкой тоже почти нет, но иногда всё-таки встречаются. К примеру, в немецком фильме «Сталинград» 1993 года одну показывают. ТРАХНИ МЕНЯ 3 РАЗА
В «Сталинграде» эту групповушницу застрелили. Генерал-лейтенант танковых войск Николай Кириллович Попель в своих мемуарах рассказывает, что накануне временной оккупации села Уралово он провёл митинг с жителями этого села, уговаривая их уйти в эвакуацию. Жительницы уйти в эвакуацию отказались. Уже на следующий день после оккупации села Уралово группа школьных учительниц сумела склонить немецких солдат на групповое изнасилование. Потом, не очень понятно кто, солдаты ли или офицеры, эту группу школьных учительниц сожгли живьём – вместе с домом. А в мемуарах «Война всё спишет» аналогично после большого изнасилования не понятно кто, то ли рядовые, то ли офицеры двух организовавших всё это немок скормили свиньям.
Но это всё гражданские, о гражданских доброхотках материалы найти ещё можно.
Ну, так и почему в мемуарах невозможно найти упоминаний о поведении женщин-военнослужащих при попадании их в плен? Рассуждать можно по аналогии. Есть ещё одна тема, которая тоже не встречается в мемуарах военнослужащих – зато встречается в мемуарах партизан. Помнится, товарищ Сталин говорил, что один партизан в немецком тылу равен сотне бойцов на фронте. И это действительно так: боевая эффективность одного партизана не сравнима со средним военным. То есть, если кто-либо хочет отдать все силы на борьбу за свободу Родину, он может подать заявление о намерении быть партизаном, и его тут же брали – хоть с предприятия, хоть из военной части с передовой. Оттуда в ОМСБОН в Москву, а оттуда – в немецкий тыл. Брали всех желающих – без ограничений.
В отряде Ковпака был такой – Зеболов. У него не было обеих рук – одна была ампутирована по локоть, а на другой была ампутирована кисть. Хирурги на ней сделали нечто вроде клешни – и Зеболов неплохо стрелял из автомата и пистолета. Вот в таком виде, то есть уже без обеих рук, Зеболова и десантировали на парашюте с самолёта в отряд Ковпака. По приземлении колхозницы его поймали, стрелять по ним Зеболов не стал, вот его и избили, связали и объявили немецким диверсантом. Баб не смутило даже то, что этот якобы немецкий диверсант приземлился на парашюте в немецком тылу. Бабам, как известно, всё нипочём – идиоткой себя выставить, чтобы почувствовать себя крутой, сможет в любых условиях. Зеболова отбили партизаны. После войны Зеболов защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. Кстати, в суперэффективном отряде Ковпака сражались и деды далеко за семьдесят, и дети, была принята в отряд даже женщина по кличке «Тётя-Мотя – колонну разорвала», и все они физически с партизанской деятельностью справлялись. Проблемы бывают только с духом.
А военные, в том числе и кадровые, от мысли, что можно оказаться добровольно в партизанском отряде от страха обсерались. А ведь призыв присоединиться к партизанскому отряду был распространён по всем воинским частям. И – о чудо! – никто из армейских мемуаристов о том призыве идти в партизаны в своих мемуарах даже не заикается. Как впрочем, и о Зеболове без обеих рук не заикается ни один белобилетчик. Понятно почему. Моментальная мысль: кто ж на самом деле тот, кто не пожелал идти в партизаны? СУКА ОТВОРАЧИВАЕТСЯ (перед ТРАХНИ МЕНЯ)
Тех, кто утаивает правду о сталинском призыве в партизаны, можно уличить, по меньшей мере, в том, что они не все силы отдавали на борьбу с врагом, как о том они присягали с клятвой, да и после Войны о том хвастались. По сути, умалчивающие – клятвопреступники. А клятвопреступник явление омерзительное. Клятвопреступник не погнушается никакой ложью, чтобы не выглядеть тем, кто он есть на самом деле – в собственных глазах. Тварью, обвирающей самое святое – Священную войну, священную потому, что некоторые её особенности позволяют восстановить утраченное ведение. Именно поэтому, утаивание каких-либо деталей это преступление против человечности очень серьёзное. А антисталинисты это те, которые и утаивают, и Священную войну перевирают. Если пленные и перебежчики – это активная часть антисталинистов, то недовложившиеся в победу – это, что называется, сочувствующие. Но всё равно подельники. Пособники.
Сокрытие сталинского призыва в партизаны скрывает важную и позорную тайну участников войны, а сокрытие факта расстрела женщин-военнослужащих – скрывает тайну ещё более позорную. ТРАХНИ МЕНЯ
По весьма недоброжелательным подсчётам советскими военнослужащими было изнасиловано в Германии около 2 миллионов немок. Поскольку подсчёты вопиюще недоброжелательны, то число изнасилованных, на самом деле, существенно меньше. Скажем, меньше миллиона. Но пусть миллион. Немок в Германии около 50 миллионов, думается, для совокупления годится половина, да ещё в зоне советской оккупации была только треть немок. Короче говоря, если был изнасилован миллион, то каждая восьмая. Это примерно 12 %.
Если бы из сдавшихся советских женщин-военнослужащих активно напрашивалась на групповое изнасилование только каждая восьмая, думается, приказа об их поголовном расстреле не было бы. На групповое изнасилование напрашивался существенно больший процент женщин-военнослужащих. Такое количество женщин из числа пожелавших остаться под оккупацию, на групповые изнасилования не напрашивалось. Иначе бы они толпами стояли у каждой дороги, где проходили немецкие войска, кидались бы под колёса проходящих грузовиков с солдатами. Но так было не везде. УКРАИНКИ ВСТРЕЧАЮТ
Ну, и какой внешний фактор столь сильно отличает советских женщин-военнослужащих от гражданских немок и гражданских русских? Что за особенный у них появляется мотив столь активно сдаваться в плен, а в плену действовать подобно коллаборационистам? ТРАХНИ МЕНЯ А мотив тот же, что и у прочих сдающихся в плен. До сих пор мы говорили, что пленный, а они сами себя объявили антисталинистами, совпадает с категорией особенно страдающей от неуважения окружающих – подкаблучниками. Но пленный нисколько внутренне не страдает, что жена вытирает об него ноги, а дети откровенно на него плюют. Гораздо большее мучение ему доставляет столкновение с товариществом и даже просто с господами, которые обходят холуёв по умению вести себя расчётливо. Товарищи одним только своим существованием предлагают присоединиться, перестать быть жалким подкаблучником, но вместо этого начать мыслить и понимать, и вообще начать жить в полном смысле это слова.
История взаимоотношений пленного с товариществом в глазах самого пленного напоминает историю Золушки. Но пленный, как и эта ТРАХНИ МЕНЯ видит только часть истории Золушки. То есть видит, что сиротку якобы мучают все, заставляют работать – несправедливо, ни одной её подлости не прощают – тем отбивают ей всякую охоту подличать, поступать вредительски. СМЕХ КОРОЛЯ Это ж вообще не жизнь, ведь какая же женщина без беспрерывной череды подлостей, предательств, лжи – и всё это замешано на лени и безделии? ДОЧЕРИ МАЧЕХИ Но есть и более полная история Золушки. Да мать Золушки, которая, будь она жива, воспитала бы из своей дочери очередную блядь, рано подохла. Теперь у Золушки мачеха, типичная наоборотница, которая из своих дочерей воспитывает ленивых блядей. В представлении этой типичной наоборотницы она делает своим дочерям добро – но от её добра из дочерей вырастут типичные бляди и жизнь у них не состоится, потому что они окажутся вне товарищества. Соответственно, когда мачеха хочет сделать зло, в частности, Золушке, она делает ей добро ПОЗНАЙ САМОЮ СЕБЯ Я НАУЧИЛАСЬ ДУМАТЬ Золушка, конечно, дура, не благодарна отцу, потому что явно не понимает, что он для неё выбрал такую мачеху нарочно. СМЕЁТСЯ СХОДЯ С ЛЕСТНИЦЫ КАКОЕ СКАЗОЧНОЕ СВИНСТВО Тот, кто отца жалеет, тот считает его дураком.
Любовь к танцам Золушку тоже разоблачает. Очень хорошо показано, что Золушка утрачивает свои золотые руки, как только берётся танцевать. Золушка, танцуя, ни с того ни с сего берётся за горячую крышку чайника, когда он на огне очага. Разумеется, обжигается. Вполне закономерно. Замечательная деталь, через которую постигаются тайны устройства жизни – деталь мастерская. ТАНЕЦ ОЖОГ
Однако, как бы периодически ни становилась глупа Золушка, результативный труд и пресечение похотей дало плоды достаточные, чтобы сделать её самой интересной невестой в том королевстве. А! НЕ ЛОМАЕТСЯ! СЫНОК!! Интересный этот король. Он – товарищ. На досуге каждый может попытаться найти пяток по фильму тому подтверждений. ПОВТОР НЕ ЛОМАЕТСЯ Шлюхи, которые смотрели знаменитый фильм «Золушка», если и запомнили эту фразу так с тем разве смыслом, что не ломаться надо на блядках – давать всякому по требованию или без требования. ТРАХНИ МЕНЯ. Бляди, думается, в Золушке, если что и заметили, то не главное, типа всё время работала, но главного не заметили – что у Золушки всё получалось мастерски, а мастерски получается только у честных.
Итак, Золушка оказалась в благоприятных условиях для развития, в тех же условиях у других мог получиться и лучший результат, но мог и худший. ТРАХНИ МЕНЯ Вот сталинская армия для женщин-военнослужащих и была выигрышными условиями для развития – дисциплина, труд, напоминания о товарищеских взаимоотношениях. Словом, все условия для быстрого роста – если принципы товарищества не предавать. Воспользуйся ими хотя бы в той незначительной мере как Золушка – обретешь счастье, возможно, и престол в придачу. Но вот если не пожелаешь принять дара товарищества, то окажешься во власти желания или покончить с собой, или с ума сойти или за бугор смыться, – в смысле, в плен сдаться. ТРАХНИ МЕНЯ! Начавшаяся в 41-м война привела к внутренней мобилизации хоть сколько-то людей из числа надевших военную форму. Шлюхам, кривляющимся под военнослужащих, и так в армии, как прообразе товарищества, было нехорошо, а тут, рядом с внутренне мобилизовавшимися, то есть в усилившемся коллективном разуме, стало хоть вой – как последняя сука. Ужасаясь перспективе перестать быть предательницами и суками, женщины и понеслись галопом в плен. ТРАХНИ МЕНЯ Да вот незадача: их предшественницы организовывали такие к себе очереди из немецких солдат, что командование вермахта было вынуждено издать приказ о расстреле женщин-военнослужащих поголовно.
И хоть какие приёмы перед уничтожением не состоявшиеся Золушки ни использовали, как ни хихикали, как ни прикидывались страждущими посрать верующими, всё одно – их уничтожали.
Но плевать на этих расстрелянных блядей. Их нет. Но остались те, которые делают из этого тайну.
Обладатель тайны имеет предательскую фору перед тем, кто об этой тайне ни сном, ни духом. Скажем, драная сука пытается выйти замуж, выдавая себя за девственницу. Если жених поверит, то она, усевшись на его шее, будет требовать всё подряд, включая поклонение и прислуживания. На её стороне власть тайны. Но если жених или муж узнает о реальном положении вещей, то её власть сильно уменьшится. На её стороне тайны не будет.
Так же и в случае с антисталинистами. Пока на их стороне тайна, которую они скрывают, они могут кривляться хоть под что, хоть под совесть нации. Будучи на самом деле жалкими пленными. Жалкими обиженными, о которых народная мудрость говорит, что на них воду возить. Пустишь их выше ассенизаторов – иначе худо будет тому обществу. Но тайна антисталинистов не в том, что они пленные, хотя до смешного изображают из себя отважных НЕСКОЛЬКО ТАКТОВ РОДИНА ЖДЁТ Их более глубокая тайна в том, с кем они бессознательно себя отождествляют. ТРАХНИ МЕНЯ
Боятся того, о чём даже не упоминают. ТРАХНИ МЕНЯ! А не упоминают то, с чем себя отождествляют. ТРАХНИ МЕНЯ! Вот где-то здесь, в замалчиваемом в Священной войне, в кучах позора и прячется искомая игла. Как по сказке о смерть Змея Горыныча: в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, а в яйце – игла, переломи её и всем станет легче. И ЧТО ЖЕ ДАЛЬШЕ? ТЫ ЖЕ НЕ ЗНАЕШЬ КОДА ОТКЛЮЧЕНИЯ А код отключения там, среди замалчиваний о Священной войне, панических замалчиваний недовложившихся в войну, в своё оправдание выдумывающих фальшивое Священной Войны описание, в котором как будто не было сталинского призыва в партизаны, и женщины-военнослужащие в плен не попадали, а Верховный Главнокомандующий, товарищ Сталин, вообще к победе никакого отношения не имеет.
Но даже если память о великой, победоносной Сталинской эпохе будет уничтожена, Священная война будет переврана полностью, не будет доступна ни к чему прекрасному, даже к «Золушке», то и тогда для будущего воплощения Сталина останется немало путей восстановления Истины.